obrydlo.ru

Наиболее важным условием лечения депрессии и депрессивно организованной личности является атмосфера принятия, уважения и терпеливых усилий в понимании. Большинство работ по психотерапии и психоанализу подчеркивают особый стиль отношений, специально адаптированный к лечению депрессивных пациентов. Мы хотим подчеркнуть, насколько важной является, именно терапевтическая позиция при лечении депрессивных пациентов. Поскольку эти пациенты имеют радар для тончайшей проверки своих опасений критики и отвержения, психотерапевт должен специально стремиться быть не осуждающим и эмоционально постоянным. Анализирование предположений пациента о неизбежном отвержении и понимание его стремления быть хорошим в целях предотвращения отвержения составляет большую часть работы с депрессивной личностью.Для хорошо психически функционирующих пациентов знаменитая психоаналитическая кушетка особенно полезна, так как быстро помещает такие темы в фокус психотерапии и форсирует лечение депрессии. По очевидным причинам, с более нарушенными пациентами эффективная психотерапия требует противоположных условий. Их предположения о собственной недостойной любви и ужасах отвержения настолько основательны и достоверны, что, не обладая свободой тщательно следить за лицом психотерапевта и без подтверждения недействительности своих наихудших страхов, они будут слишком тревожны, чтобы говорить свободно.

Психотерапевт должен уделить достаточно времени тому, чтобы продемонстрировать принятие, прежде чем даже сознательные ожидания отвержения у депрессивных пациентов смогут стать открытыми тщательной проверке и постепенному исправлению. Очень важным в лечении депрессии является необходимость исследования и интерпретирования реакции пациентов на разделение и расставание - даже на разделение от психотерапевта, связанную с коротким молчанием во время сеанса психотерапии. Длительное молчание вызывает у пациента страх собственной малоценности, безнадежности, растерянности. Депрессивные люди глубоко чувствительны к тому, что их оставляют, и несчастливы в одиночестве.

Еще важнее, что они переживают потерю - обычно неосознанно, но близкие к психотическому уровню делают это иногда сознательно - как доказательство их плохих индивидуальных свойств. Должно быть, вы покидаете меня, потому что испытываете отвращение ко мне . Или: Вы оставляете меня, чтобы избежать моего ненасытного голода . Или: Вы проводите время со мной, чтобы наказать меня за мою греховность . Все это варианты депрессивной темы базисной несправедливости. Психотерапевту очень важно с пониманием относиться к тому, насколько беспокоящим для депрессивных пациентов являются обычные потери, но не менее важно и то, психотерапевт интерпретирует их, разъясняя пациенту их символическое значение. В лечении депрессии велико значение раскрытия внутренних фантазий пациента относительно себя самого, а не только оплакивания настоящих и прошлых сепараций со значимыми людьми.

Основополагающее безоценочное принятие может служить необходимым условием лечения депрессии, Но, тем не менее, оно является недостаточным. Эта мысль также поднимает важные вопросы краткосрочной индивидуальной психотерапии с депрессивными пациентами. Лечение, которое ограничено определенным количеством сеансов, нередко обеспечивает желанный комфорт во время болезненных эпизодов клинической депрессии. Однако ограниченный по времени опыт, в конце концов, может быть пережит депрессивным индивидом как взаимоотношения, которые травматически прервались, тем самым, подтверждая убежденность пациента, что он недостаточно хорош, чтобы вдохновить психоаналитика на привязанность. Кроме того, принудительное краткосрочное лечение депрессии может быть рассмотрено как подтверждение предположения пациента о собственной патологической зависимости, поскольку психотерапевты часто представляют краткосрочную психотерапию как метод выбора.

Депрессивное заключение, что краткосрочное лечение очевидно, работает с другими пациентами, но оно не для такой бездонной ямы, как я , подрывает самооценку, даже если при краткосрочном лечении удается улучшить состояние пациента. При работе с депрессивными клиентами в тех случаях, если требуется резкое окончание лечения, особенно важно заранее предупредить подобную ожидаемую интерпретацию пациентом значения потери. Депрессивным людям необходима беспрерывная забота. Они, например, действительно нуждаются в осознании того факта, что психотерапевт вернется после расставания (отпуска). Им необходимо знать, что их эмоциональный голод не приводит к отчуждению психотерапевта и что их гнев в связи с тем, что психотерапевт оставляет их, не разрушает взаимоотношений. Освоить эти уроки без предшествующего переживания потери невозможно.

Если контакт депрессивных пациентов с гневом и другими негативными чувствами поощряется, они нередко объясняют, почему не могут рискнуть и заметить собственную враждебность по отношению к психотерапевту: Как я могу разгневаться на того, кто так сильно мне необходим? . Очень важно, чтобы психотерапевт не поддерживал подобных рассуждений в ходе курса лечения депрессии. Вместо этого следует обратить внимание на то, что данный вопрос содержит скрытое предположение, что гнев приводит к расставанию с людьми. Для депрессивных индивидов часто становится открытием, что свобода при допуске негативных чувств увеличивает интимность, в то время как состояние фальши и отсутствие контакта с данными чувствами приводит к изоляции. Гнев противоречит нормальной зависимости только в том случае, если человек, от которого переживается зависимость, реагирует на это патологически - обстоятельство, которое определяет детский опыт многих депрессивных пациентов. Однако это обстоятельство не является верным для отношений с более зрелыми людьми.

Психотерапевты часто обнаруживают, что их усилия, направленные на смягчение ощущения собственной плохости у депрессивных пациентов или игнорируются, или воспринимаются парадоксально. Поддерживающие комментарии по поводу погруженности клиентов в состояние нелюбви к самим себе приводят к усилению депрессии. Механизм, посредством которого пациент трансформирует позитивную обратную связь в атаки против себя, действует примерно следующим образом:. Всякий, кто действительно знает меня, не может сказать мне таких позитивных вещей Должно быть, я одурачил психотерапевта, и теперь он думает, что я хороший человек. А я плохой, потому что обманул такого приятного человека. К тому же, любой поддержке с его стороны нельзя доверять, потому что этого терапевта легко ввести в заблуждение . Если похвала приводит к таким неожиданным результатам, то что же может быть сделано для улучшения самооценки депрессивной личности? Например, человек упрекает себя в зависти к успеху друга, а психотерапевт отвечает, что зависть является нормальной эмоцией, и, поскольку пациент не реализовал ее в поведении, он может скорее поздравить себя, чем осуждать. В этом случае пациент может отреагировать молчаливым скептицизмом. Однако, если психотерапевт скажет: Итак, что же в этом такого ужасного? , Или спросит его, не пытается ли пациент стать чище Бога, или соответствующим тоном произнесет: Вы соединились с человеческим родом , тогда пациент, возможно, сможет принять данное сообщение. Если интерпретации психотерапевта выражаются критическим тоном, они легче переносятся депрессивными личностями ( Если она критикует меня, значит, должна быть какая - то правда в том, что она говорит, поскольку я знаю, что я на самом деле в чем - то плох ) .

Другой аспект лечения депрессии заключается в готовности психотерапевта понимать определенные поступки своих пациентов как достижения в процессе развития, тогда как для других пациентов такое же поведение является сопротивлением. Например, многие пациенты выражают негативные реакции на лечение тем, что отменяют сеансы или забывают заплатить. Депрессивные люди так стараются быть хорошими, что обычно примерно ведут себя в роли пациента. Настолько примерно, что уступчивое поведение может быть законно рассмотрено как часть их патологии. Можно сделать небольшие пробоины в депрессивной ментальности, интерпретируя отмену пациентом сессии или задержку оплаты как его победу над страхом, что психотерапевт отплатит за малейшие проявления оппозиции. С чрезмерно сотрудничающими пациентами психотерапевт может чувствовать искушение просто расслабиться и оценить собственную удачу. Однако если депрессивный человек никогда не вел себя в сопернической и эгоистической манере, психотерапевту следует рассмотреть данный паттерн как заслуживающий исследования.

В целом, психотерапевты депрессивных пациентов должны позволять и даже приветствовать рассеивание клиентами их ореола. Приятно быть идеализируемым, но это происходит не в лучших интересах пациента. Психотерапевты на ранних этапах терапевтического движения знали, что критика и гнев депрессивных пациентов на психотерапевта свидетельствует об их прогрессе. Современные же психологи - психоаналитики расценивают данный процесс с точки зрения самооценки. Депрессивные люди нуждаются в постепенном оставлении позиции снизу и видении психотерапевта как обычного, имеющего изъяны человеческого существа. Сохранение идеализации неизбежно поддерживает неполноценный образ самого себя.

Наконец, там, где это позволяют профессиональные обстоятельства, следует позволить депрессивным пациентам самим решать вопрос об окончании лечения депрессии. Также желательно оставить дверь открытой для возможного обращения в будущем и заблаговременно проанализировать любые препятствия, которые могут появиться у клиента в будущем в связи с обращением за помощью (часто можно услышать: пациенты опасаются, что повторное обращение за лечением свидетельствует о поражении, которое разочарует психотерапевта, поскольку свидетельствует о неполном исцелении ). Поскольку причины депрессии так часто включают в себя необратимые потери (которые вместо переживания безопасности при условии доступности понимающего родителя, приводят к тому, что растущий ребенок отрезается от всех связей и подавляет все регрессивные стремления) окончательная фаза лечения депрессии должна быть осуществлена с особой заботой и гибкостью .